Коктейль Сын человеческий

Коктейль Сын человеческий

Светлой памяти моей матери

Для чего написаны эти страницы? Нужны ли они, если об Основателе христианства было уже столько сказано?

Любая новая книга на евангельскую тему может вызвать подобные вопросы. Кроме того, очевидно, что никакой труд, посвященный жизни и учению Иисуса Христа, не в состоянии заменить своего первоисточника. “Есть книга, — писал незадолго до смерти Пушкин, — коей каждое слово истолковано, объяснено, проповедано во всех концах земли, применено ко всевозможным обстоятельствам жизни. Сия книга называется Евангелием, — и такова ее вечно-новая прелесть, что если мы, пресыщенные миром или удрученные унынием, случайно откроем ее, то уже не в силах противиться ее сладостному увлечению и погружаемся духом в ее божественное красноречие”[1]. В самом деле, кто, кроме евангелистов, сумел справиться с этой грандиозной задачей — запечатлеть образ Иисуса Назарянина, причем пользуясь удивительно скупыми средствами?

Итак, если мы хотим знать правду о Христе, то должны искать ее прежде всего в Евангелии.

Но тот, кто впервые берет его в руки, может столкнуться с известными трудностями. Ведь авторов Нового Завета отделяют от нас почти две тысячи лет. Современному человеку бывает нелегко понять многие их намеки, обороты речи, а подчас даже самый ход их мысли, что вызывает необходимость в комментариях, которые давали ключ к Евангелию.

Изучение новозаветной письменности давно уже стало целой наукой. Сотни толкователей — богословов, историков, филологов — проделали огромную работу по разбору и сопоставлению текстов, по уточнению их смысла. Они кропотливо исследователи каждую главу и каждый стих Евангелия.

Ценность этих аналитических трудов бесспорна. Они помогли уяснить немало важных подробностей. Однако авторы их следовали методу, который нередко оставлял на втором плане главное. Обширные критические экскурсы о Матфее, Марке, Луке и Иоанне почти заслонили самого Христа. А ведь евангелисты стремились донести до нас именно весть о Сыне Человеческом, Который есть альфа и омега христианства; без Него оно лишается души, попросту говоря, не существует.

Вот почему за последние полтора века в евангельской историографии, наряду с богословским и литературным анализом, стали использовать также и метод обобщения, синтеза. Авторы, которые пошли по этому пути, хотели, опираясь на данные текстуальной критики, воссоздать целостную картину земной жизни Христа.

Одним из первых этот подход применил известный русский проповедник, архиепископ Иннокентий Херсонский (Борисов). Его очерки вышли в 1828 году под названием “Последние дни земной жизни Иисуса Христа”. Книга с тех пор выдержала много изданий и продолжает пользоваться широкой популярностью. Однако она охватывает только события Страстной недели.

Остается сожалеть, что опыт подобной “биографии” Христа, написанной в форме связного повествования, был предпринят впервые автором нехристианским. Речь идет об Эрнесте Ренане, французском историке и мыслителе, книга которого “Жизнь Иисуса” появилась в 1863 году.

В ней автору удалось нарисовать яркую и правдивую панораму евангельской эпохи и необычайно живо изобразить Самого Основателя христианства, хотя, будучи по мировоззрению скептиком-позитивистом, Ренан в значительной мере исказил Его облик.

Успеху “Жизни Иисуса” немало способствовало и то, что центральная тайна Евангелия — тайна Богочеловечества — в христианском сознании оказалась фактически утраченной. Это естественно привело к реакции, выразителем которой стал Ренан. Вскоре после выхода в свет его книги соотечественник Ренана пастор Эдмон Прессансе писал: “Человечество Христа очень часто приносилось в жертву Его Божеству, забывали, что последнее неотделимо в Нем от первого и что Христос. не Бог, скрывшийся под видом человека, но Бог, сделавшийся человеком, Сын Божий, униженный и поруганный, говоря смелым языком ап.Павла, Христос, действительно подчинивший Себя условиям земной жизни. Христа очень часто представляли нам как отвлеченный догмат, и потому бросились в противоположную крайность”[2].

И поклонников, и противников Ренана сначала больше занимали его философские взгляды; когда же интерес к ним остыл, а страсти, разгоревшиеся вокруг “Жизни Иисуса”, стали утихать, отчетливо обнаружились достоинства примененного в книге метода[3].

Характерен случай, который рассказывали о Владимире Соловьеве. Однажды, беседуя с обер-прокурором Синода К.П.Победоносцевым — человеком крайне консервативным, философ попросил у него позволения издать по-русски “Жизнь Иисуса”, снабдив ее критическими примечаниями.

— От вас ли я это слышу? — возмутился обер-прокурор. — Что это вам в голову пришло?

— Но ведь надо же наконец народу о Христе рассказать, — ответил, улыбаясь, Соловьев.

Сам он относился к Ренану отрицательно, но хотел подчеркнуть, что, как правило, богословские труды критиков и толкователей мало приближали людей к евангельскому Христу, скорее даже отдаляли от Него. В этом смысле на их фоне мог выигрывать и Ренан.

Неудивительно, что вслед за книгами архиеп.Иннокентия Херсонского и Ренан стали выходить другие, написанные в том же жанре, и число их с каждым десятилетием увеличивалось. Нередко, правда, результаты получались спорными и противоречивыми. Одни хотели видеть в Назарянине только реформатора иудейства, другие — последнего из пророков; сторонники насилия изображали Его революционером, толстовцы — учителем непротивления, оккультисты — “посвященным” эсотерического ордена, а враги традиционных общественных устоев — борцом против рутины. “Есть нечто трогательное, — замечает известный историк Адольф Гарнак, — в этом стремлении всех и каждого подойти к этому Иисусу Христу со стороны своей личности и своих интересов и найти в Нем самого себя или получить хотя бы некоторую долю в Нем”[4]. С другой стороны, в таких попытках обнаруживалась узость людей, которые силились разгадать “загадку Иисуса”, исходя только из своих, подчас весьма односторонних воззрений.

Между тем личность Христа неисчерпаема, она превосходит все обычные мерки; вот почему каждая эпоха и каждый человек могут находить в Нем новое и близкое им. Об этом в частности свидетельствует и история искусства. Если мы сравним фреску в катакомбах Рима или древнерусскую икону с изображением Христа у Эль Греко или модерниста Шагала, то легко убедимся, как по-разному преломлялся Его образ на протяжении веков.

Как же можно проверять и корректировать эти трактовки в живописи, в науке и литературе?

Единственным критерием здесь является само Евангелие, на котором основаны все попытки изобразить Сына Человеческого.

Правда, некоторые историки утверждают, что Евангелия слишком лаконичны, чтобы дать материал для “биографии” Иисуса. Действительно, в них опущены многие факты, ряд конкретных деталей остается неясным, но непредубежденный исследователь найдет в них все важнейшие черты жизни и учения Христа. К тому же скудость источников обычно не мешает создавать жизнеописания великих людей, о которых сохранилось куда меньше достоверных данных[5].

Есть и богословы, отвергающие возможность изложить евангельскую историю лишь на том основании, что Новый Завет не “объективный рассказ”, а проповедь о спасении и Спасителе мира. Но если даже Евангелия и возникли как книги церковные, богослужебные, содержащие благовестие веры, это вовсе не исключает их исторической ценности. Созданные не летописцами и не историками, они, однако, содержат свидетельство, пришедшее к нам из первого века Церкви, когда еще были живы очевидцы земного служения Иисуса.

Александр Мень – Сын Человеческий

Александр Мень – Сын Человеческий краткое содержание

Сын Человеческий читать онлайн бесплатно

Протоиерей Александр Мень

Светлой памяти моей матери

Для чего написаны эти страницы? Нужны ли они, если об Основателе христианства было уже столько сказано?

Любая новая книга на евангельскую тему может вызвать подобные вопросы. Кроме того, очевидно, что никакой труд, посвященный жизни и учению Иисуса Христа, не в состоянии заменить своего первоисточника. “Есть книга, — писал незадолго до смерти Пушкин, — коей каждое слово истолковано, объяснено, проповедано во всех концах земли, применено ко всевозможным обстоятельствам жизни. Сия книга называется Евангелием, — и такова ее вечно-новая прелесть, что если мы, пресыщенные миром или удрученные унынием, случайно откроем ее, то уже не в силах противиться ее сладостному увлечению и погружаемся духом в ее божественное красноречие”[1]. В самом деле, кто, кроме евангелистов, сумел справиться с этой грандиозной задачей — запечатлеть образ Иисуса Назарянина, причем пользуясь удивительно скупыми средствами?

Итак, если мы хотим знать правду о Христе, то должны искать ее прежде всего в Евангелии.

Но тот, кто впервые берет его в руки, может столкнуться с известными трудностями. Ведь авторов Нового Завета отделяют от нас почти две тысячи лет. Современному человеку бывает нелегко понять многие их намеки, обороты речи, а подчас даже самый ход их мысли, что вызывает необходимость в комментариях, которые давали ключ к Евангелию.

Изучение новозаветной письменности давно уже стало целой наукой. Сотни толкователей — богословов, историков, филологов — проделали огромную работу по разбору и сопоставлению текстов, по уточнению их смысла. Они кропотливо исследователи каждую главу и каждый стих Евангелия.

Ценность этих аналитических трудов бесспорна. Они помогли уяснить немало важных подробностей. Однако авторы их следовали методу, который нередко оставлял на втором плане главное. Обширные критические экскурсы о Матфее, Марке, Луке и Иоанне почти заслонили самого Христа. А ведь евангелисты стремились донести до нас именно весть о Сыне Человеческом, Который есть альфа и омега христианства; без Него оно лишается души, попросту говоря, не существует.

Вот почему за последние полтора века в евангельской историографии, наряду с богословским и литературным анализом, стали использовать также и метод обобщения, синтеза. Авторы, которые пошли по этому пути, хотели, опираясь на данные текстуальной критики, воссоздать целостную картину земной жизни Христа.

Одним из первых этот подход применил известный русский проповедник, архиепископ Иннокентий Херсонский (Борисов). Его очерки вышли в 1828 году под названием “Последние дни земной жизни Иисуса Христа”. Книга с тех пор выдержала много изданий и продолжает пользоваться широкой популярностью. Однако она охватывает только события Страстной недели.

Остается сожалеть, что опыт подобной “биографии” Христа, написанной в форме связного повествования, был предпринят впервые автором нехристианским. Речь идет об Эрнесте Ренане, французском историке и мыслителе, книга которого “Жизнь Иисуса” появилась в 1863 году.

В ней автору удалось нарисовать яркую и правдивую панораму евангельской эпохи и необычайно живо изобразить Самого Основателя христианства, хотя, будучи по мировоззрению скептиком-позитивистом, Ренан в значительной мере исказил Его облик.

Успеху “Жизни Иисуса” немало способствовало и то, что центральная тайна Евангелия — тайна Богочеловечества — в христианском сознании оказалась фактически утраченной. Это естественно привело к реакции, выразителем которой стал Ренан. Вскоре после выхода в свет его книги соотечественник Ренана пастор Эдмон Прессансе писал: “Человечество Христа очень часто приносилось в жертву Его Божеству, забывали, что последнее неотделимо в Нем от первого и что Христос. не Бог, скрывшийся под видом человека, но Бог, сделавшийся человеком, Сын Божий, униженный и поруганный, говоря смелым языком ап.Павла, Христос, действительно подчинивший Себя условиям земной жизни. Христа очень часто представляли нам как отвлеченный догмат, и потому бросились в противоположную крайность”[2].

И поклонников, и противников Ренана сначала больше занимали его философские взгляды; когда же интерес к ним остыл, а страсти, разгоревшиеся вокруг “Жизни Иисуса”, стали утихать, отчетливо обнаружились достоинства примененного в книге метода[3].

Характерен случай, который рассказывали о Владимире Соловьеве. Однажды, беседуя с обер-прокурором Синода К.П.Победоносцевым — человеком крайне консервативным, философ попросил у него позволения издать по-русски “Жизнь Иисуса”, снабдив ее критическими примечаниями.

— От вас ли я это слышу? — возмутился обер-прокурор. — Что это вам в голову пришло?

— Но ведь надо же наконец народу о Христе рассказать, — ответил, улыбаясь, Соловьев.

Сам он относился к Ренану отрицательно, но хотел подчеркнуть, что, как правило, богословские труды критиков и толкователей мало приближали людей к евангельскому Христу, скорее даже отдаляли от Него. В этом смысле на их фоне мог выигрывать и Ренан.

Неудивительно, что вслед за книгами архиеп.Иннокентия Херсонского и Ренан стали выходить другие, написанные в том же жанре, и число их с каждым десятилетием увеличивалось. Нередко, правда, результаты получались спорными и противоречивыми. Одни хотели видеть в Назарянине только реформатора иудейства, другие — последнего из пророков; сторонники насилия изображали Его революционером, толстовцы — учителем непротивления, оккультисты — “посвященным” эсотерического ордена, а враги традиционных общественных устоев — борцом против рутины. “Есть нечто трогательное, — замечает известный историк Адольф Гарнак, — в этом стремлении всех и каждого подойти к этому Иисусу Христу со стороны своей личности и своих интересов и найти в Нем самого себя или получить хотя бы некоторую долю в Нем”[4]. С другой стороны, в таких попытках обнаруживалась узость людей, которые силились разгадать “загадку Иисуса”, исходя только из своих, подчас весьма односторонних воззрений.

Между тем личность Христа неисчерпаема, она превосходит все обычные мерки; вот почему каждая эпоха и каждый человек могут находить в Нем новое и близкое им. Об этом в частности свидетельствует и история искусства. Если мы сравним фреску в катакомбах Рима или древнерусскую икону с изображением Христа у Эль Греко или модерниста Шагала, то легко убедимся, как по-разному преломлялся Его образ на протяжении веков.

Как же можно проверять и корректировать эти трактовки в живописи, в науке и литературе?

Единственным критерием здесь является само Евангелие, на котором основаны все попытки изобразить Сына Человеческого.

Правда, некоторые историки утверждают, что Евангелия слишком лаконичны, чтобы дать материал для “биографии” Иисуса. Действительно, в них опущены многие факты, ряд конкретных деталей остается неясным, но непредубежденный исследователь найдет в них все важнейшие черты жизни и учения Христа. К тому же скудость источников обычно не мешает создавать жизнеописания великих людей, о которых сохранилось куда меньше достоверных данных[5].

Есть и богословы, отвергающие возможность изложить евангельскую историю лишь на том основании, что Новый Завет не “объективный рассказ”, а проповедь о спасении и Спасителе мира. Но если даже Евангелия и возникли как книги церковные, богослужебные, содержащие благовестие веры, это вовсе не исключает их исторической ценности. Созданные не летописцами и не историками, они, однако, содержат свидетельство, пришедшее к нам из первого века Церкви, когда еще были живы очевидцы земного служения Иисуса.

Повествования евангелистов подтверждаются и дополняются античными и иудейскими авторами, а также открытиями современных археологов. Все это позволяет считать задачу биографов Иисуса Христа вполне осуществимой.

Разумеется, чисто исторический аспект не может являться главным в Его “биографии”.

Сын Человеческий принадлежит не только прошлому. Сегодня, как и в то время, когда Он жил на земле, Его любят, в Него верят и с Ним борются.

Однако нельзя забывать, что путь Христов проходил среди людей определенного времени, что к ним в первую очередь было обращено Его слово. Св.Иоанн Златоуст рекомендовал, читая Евангелие, представлять себе конкретную обстановку, служившую фоном священных событий. Теперь мы можем следовать этому совету успешнее, чем во дни самого Златоуста, поскольку располагаем более подробными сведениями об Иудее I века.

Увидеть Иисуса Назарянина таким, каким видели Его современники, — вот одна из главных задач книги о Нем, если она строится по принципу историко-литературного синтеза. Среди христианских авторов, руководствовавшихся этим принципом, наибольшую известность приобрели Фредерик Фаррар, Коннингем Гейки, Альфред Эдершейм, Анри Дидон, Франсуа Мориак, Дмитрий Мережковский, Анри Даниель-Ропс, Фултон Орслер, Артур Нисин. Но поскольку все они писали для Запада, появление еще одной книги этого направления, ориентированной на русского читателя, может быть оправдано.

Коктейль Кислого Пальца

Последние новости

Наш адрес

п. Восход, ул. Военторговская 4/16
Режим работы :

Ежедневно с 11.00 до 19.00
Без выходных

Телефоны:
+7 (383) 363-03-29
+7-913-712-3709

WhatsApp, Telegram, Viber (для сообщений)

Ваш вклад в экспозицию

Новости Похоронного Портала

Магазин сувениров

Популярное

17 июня этого года летом посетитель бара при отеле Downtown в Доусон-Сити в Канаде похитил фирменную составляющую заказанного им коктейля — ампутированный и законсервированный палец ноги. Да-да, настоящий, человеческий.

Гость сделал заказ после 11 часов вечера, когда коктейль уже не подается (официальное время – с 9 до 11 вечера). Но недавно нанятый сотрудник бара все же вынес напиток в зал, рассказал сотрудник гостиницы Терри Ли, посетовав на то, что «ампутированные пальцы ноги очень сложно найти».

Как появился коктейль Sourtoe? Все началось с обморожения.

В 1920-х царил сухой закон. Во время очередной переброски товара через границу братья-контрабандисты Луи и Отто Линкен попали в метель. Чтобы управлять собачьей упряжкой Луи слез с саней и банально промочил ноги в снежной луже. Опасаясь погони полиции, братья решили продолжать свой путь. К сожалению, Луи намертво отморозил себе палец. Чтобы предотвратить гангрену, Отто использовал свой топор и крепкий ром как анестезию. Для запечатления события, братья положили палец в банку с алкоголем. Прошли годы и банка с сюрпризом каким-то образом оказалась на заброшенном судне, где её в 1973 году нашел житель Доусон-сити, капитан Дик Стивенсон. Какая мысль придет вам в голову, если вы найдете отрезанный палец? Только макать его в алкоголь и брать приятелей на “слабо”. Вскоре капитан основал «Коктейльный клуб “Кислого пальца”» (Sourtoe Cocktail Club). Членом клуба можно стать, произнеся клятву, выпив коктейль и коснувшись пальца губами. За это гость получает именной сертификат.

Рецепт коктейля для интересующихся:

* 1 унция (минимум) алкоголя
* 1 высушенный палец ноги
* храбрость

Есть только одно правило: «Вы можете пить его быстро, вы можете пить его медленно, но ваши губы должны коснуться этого пальца».

После скандального похищения реликвии члены клуба, особенно будущие, были в ярости. Посетитель страницы отеля на Фейсбуке поставил самую низкую оценку, заявив, что она посвящается не отелю, а похитителю, из-за которого пара зря проделала путь почти в 3000 километров и лишилась шанса попробовать знаменитый коктейль. Коктейль действительно чуть ли не единственная достопримечательность в городке – к августу 2017 года его заказали более 75 тысяч раз, администрация гостиницы ведет строгий учет – в июне было всего 70 000 счастливчиков. Стоимость пальца оценивают в $80,000 – именно столько он в среднем приносит за год.

Откуда вообще взялся этот палец? Самый “главный” экземпляр, украденный в этом году, который был пожертвован человеком, перенесшим ампутацию. Перед использованием палец полгода подвергали консервации в соли. Всего за последние годы по меньшей мере восемь других пальцев пропали: некоторые украдены, другие проглочены. Средняя продолжительность жизни аппутированного пальца во главе клуба составляет 4-5 лет, потом он разрушается.

Но отель быстро нашел выход из положения – постоянный фандрайзинг, длящийся десятилетия. «Получил обморожение?» – гласит реклама на сайте. Отель обещает, что те, кто жертвуют пальцы ног, будут «увековечены в Зале Славы Кислых Пальцев». За все годы администрация получила 10 пожертвованных пальцев, преимущественно больших. Некоторые пальцы были получены официально – через завещания.

Самый первый палец, найденный на судне контрабандистов, прослужил верой и правдой 7 лет, пока в 1980 году его тоже не проглотил шахтер Гарри Янгер, который пил уже 13-ый стакан (тогда коктейль делали из шампанского). В какой-то момент кресло Янгера качнулось и теперь палец #1 не подлежит восстановлению.

Второй палец был ампутирован из-за неоперабельности молоткообразной деформации пальцев стопы, впоследствии он пропал. Третий пальц-донат был получен в результате обморожения, но его проглотил бейсболист в 1983 году. Палец #4 был пожертвован анонимно, позже его украли. Пятый и шестой пальцы были пожертвованы старожилом Юкона в обмен на бесплатные напитки для его медсестер. Седьмой палец ампутировали из-за диабета, а восьмой прибыл в банке с алкоголем с сообщением: «Не носите открытые сандалии, когда косите лужайку». 24 августа 2013 года Джошуа Кларк намеренно проглотил палец и ретировался, оставив на столике 500 долларов — именно такой была сумма штрафа на тот момент. После этого случая работники приняли решение повысить штраф до 2,5 тысячи долларов. В отеле говорят, есть клиент, который планирует законсервировать свой палец, приехать в отель и выпить коктейлем с собственным пальцем.

Последний же палец пропал в этом июне, но все-таки был возвращен злодеем по почте спустя 5 дней: «Я очень сожалею, я был слишком пьян и отключился, отмечая праздник, я возвращаю вам его нетронутым как можно скорее. С уважением, Пьяный дурак». Отель же считает, что похититель вернул палец из-за давления возмущенной общественности.

Коктейль Сын человеческий

Хлеб жизни · Христос · Царь Иудейский · Агнец Божий · Свет мира · Логос (Слово) · Господь (Kyrios) · Rabboni/Rabbi · Второй Адам · Сын Божий · Сын человеческий

Христианство

Wikimedia Foundation . 2010 .

Смотреть что такое “Сын человеческий” в других словарях:

Сын человеческий — (евр. бен Адам): 1) библ. название человека вообще, особенно в поэтич. текстах (см. Быт 11:5; Чис 23:19; 1Цар 26:19; Пс 89:4; Притч 8:4; Еккл 1:13); 2) название, к рым Господь именует пр. Иезекииля, тем самым особо отличая его (Иез 2:1; 27:2;… … Библейская энциклопедия Брокгауза

Сын Человеческий — Сын Челов’еческий Господь Иисус Христос в Его (совершенной) человеческой природе (Мат.11:19 ; Лук.19:10 ; Иоан.3:13 16; Иоан.5:26 27). Это выражение только однажды встречается в Ветхом Завете (Дан.7:13 , в русской Библии Сын человеческий). (см.… … Библия. Ветхий и Новый заветы. Синодальный перевод. Библейская энциклопедия арх. Никифора.

Сын Человеческий — Сын Челов’еческий Господь Иисус Христос в Его (совершенной) человеческой природе (Мат.11:19 ; Лук.19:10 ; Иоан.3:13 16; Иоан.5:26 27). Это выражение только однажды встречается в Ветхом Завете (Дан.7:13 , в русской Библии Сын человеческий). (см.… … Полный и подробный Библейский Словарь к русской канонической Библии

сын человеческий — сущ., кол во синонимов: 7 • богочеловек (12) • добрый пастырь (6) • иисус христос … Словарь синонимов

Сын человеческий — А. Сын человеческий как наименование просто человека Бог не сын человеческий: Чис 23:19 сын человеческий значит человек: Пс 8:5; Пс 79:18 сыны человеческие смертны: Ис 51:12 Иезекииль назван сыном человеческим: Иез 2:1; Иез 3:1 Б. Иисус как Сын… … Библия: Тематический словарь

Сын человеческий — евр. Бен адам. Сын человеческий название, которое Иисус часто применял к Самому Себе, и которое частью обозначало настоящую человеческую природу Христа и Его совершенное соединение с человечеством (Евр. 2:6), частью указывает на пророчества в… … Словарь библейских имен

«СЫН ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ» — (евр. бен–адам, арам. бар–енаш, или бар–наша), библ. выражение, обозначающее человека. Употребляется обычно в контексте противопоставления смертного человеч. существа Предвечному Богу (см.Пс 8:5; Иез 2:1 сл.). В Дан 7 выражение «С.Ч.»… … Библиологический словарь

сын человеческий — сын челов’еческий человек, «человек от человеков». Это выражение встречается только в Ветхом Завете; в Новом Завете оно встречается только однажды (Евр.2:6 ) как повторение слов пророчества. (см. сын) … Библия. Ветхий и Новый заветы. Синодальный перевод. Библейская энциклопедия арх. Никифора.

сын человеческий — сын челов’еческий человек, «человек от человеков». Это выражение встречается только в Ветхом Завете; в Новом Завете оно встречается только однажды (Евр.2:6 ) как повторение слов пророчества. (см. сын) … Полный и подробный Библейский Словарь к русской канонической Библии

Сын человеческий — (Мат.8:20 , Мат.26:2 и др.) так называется Господь И. Христос по человечеству, по человеческой Своей природе, по единству Его человеческой природы с нашею и по Его уничиженному состоянию, в котором Он был здесь на земле, хотя впрочем человеческая … Библия. Ветхий и Новый заветы. Синодальный перевод. Библейская энциклопедия арх. Никифора.